Жизни Анны. Мистический роман - Максим Яковенко

– Пожалуй, меня интересует только причина моей любви к Индии и Востоку в целом.

– Если узнаешь, расскажи.

– А ты пойдешь со мной на сеанс к Остапцову?

– Хорошо, но я сама больше не участвую.

Вот так Анна согласилась составить компанию Кириллу на следующих выходных.

В четверг поставили факультативную лекцию Франка о наследии готского языка. Лекция проходила в большом актовом зале на втором этаже «зеленки». За десять минут до ее начала уже не было свободных мест.

Для филологов, занимающихся изучением европейских и славянских языков, готский – один из самых любимых. В России, Украине, Германии и даже США есть центры, некоммерческие организации, исследующие готский язык и культуру. Фанаты пишут песни на готском, издают учебники, повсюду проходят реконструкции исторических событий. Анна проявила первый интерес к готскому еще в школе, когда в библиотеке наткнулась на книгу о мертвых языках.

Популярности готского среди историков и филологов способствовал никто иной, как Джон Рональд Р. Толкин, выучивший древний язык в восемнадцать лет. Для Толкина готский стал точкой опоры при создании новых языков фэнтезийного мира Средиземья. Собственно, ожидалось, что Франк в своей лекции затронет и влияние готского на творчество автора «Властелина колец».

Конечно, Анна хотела пойти на лекцию из-за интереса к теме, но пересекаться с Франком не желала. Валентина Степановна, словно чувствуя колебания Анны, предложила ей сесть в конце зала на дополнительном ряде стульев у окна, где Франк точно ее бы не заметил. А когда впереди разместились два высоких парня, она успокоилась – за такой стеной точно не увидит.

По Неве проплывали последние льдины, над которыми кружили чайки. Что они там нашли? Может, кто-то кинул куски хлеба с моста? Или чайки боятся лишиться удобного островка, где их никто не потревожит, где они сами себе хозяева? Городские набережные, памятники, дома – все построили люди, птицы не могут считать эти места своими. Но только не льдины – их не сотворил человек и они не подчиняются его воле. Поэтому чайки уверенно захватывают дрейфующие белые острова и считают себя их полноправными владельцами. Как жаль, что это длится недолго. Все временно, как лед, и быстротечно, как Нева.

Франк выглядел точно так же, как и в их первую встречу: белая рубашка, небрежно заправленная в джинсы, постоянно сползающие с носа очки. Бесконечно поправляя указательным пальцем оправу, он еще больше походил на ученого. Маша крутилась вокруг Франка, отвлекая его своими, как всегда, идиотскими шуточками, явно стараясь произвести впечатление на сокурсников, демонстрируя дружбу с самым популярным преподавателем.

Из-за отсутствия вентиляции в переполненном зале у Анны начала болеть и кружиться голова. Но было поздно метаться. Франк рассказывал о «Серебряном кодексе» – бесценном манускрипте перевода Библии на готский язык в начале 6 века.

«Скорее бы уже закончилось. Зря пришла», – думала Анна, смотря в окно на купол Исаакия.

«Fram».

«Fram!»

«FRAM!30»

В голове звучал какой-то звук, слово: «fram», «fram». Анна наклонилась и обхватила колени руками.

«Fram!» – опять это чертово слово!

FRAM! FRAM! FRAM!

– Fram… Вперед. Вперед! – вначале шепотом, а потом уже во весь голос прокричала Анна.

Все оглянулись, студенты, сидевшие рядом, отодвинулись, как им показалось, от ненормальной девушки. Валентина Степановна аккуратно, на цыпочках подошла к съежившейся Анне.

– Аня, с тобой все хорошо?

– Вперед! Вперед…

– Аня, Аня, – Валентина Степановна тихо растормошила девушку.

– Я хочу уйти, – с закатившимися, как в трансе, глазами Анна пробормотала Валентине Степановне.

– Пойдем, пойдем.

Анна встала.

– Все хорошо? А… Анна? – Франк прервал лекцию.

Валентина Степановна жестом дала понять, что все нормально и можно продолжать лекцию. Анна опомнилась и быстрым шагом под странные взгляды окружающих вышла из актового зала, бормоча себя под нос: «Какой позор».

– Аня, может быть, тебе дать воды, чаю?

Валентина Степановна пыталась догнать студентку по лестнице.

– Нет! Я на воздух.

Накинув пальто, Анна выбежала на Университетскую набережную и пошагала в сторону Дворцового моста. Не понимая произошедшего, как ей в голову пришло странное слово «fram», словно из глубины сознания, Анна пыталась найти рациональное объяснение на ходу. Вроде бы Франк не произносил на лекции ничего подобного, да и сама она не могла знать подобные слова.

В течение всего дня у Анны в сознании всплывали разные звуки, слова и даже словосочетания, смысл которых невозможно было понять. Что-то или кто-то изнутри пытался донести ей чрезвычайно важное послание. Опять появилась боль в левом виске. И вечером Анна решилась на важный шаг – новый сеанс регрессивного гипноза. Только это могло помочь объяснить мистическое, практически трансовое состояние всего дня.

«Обычно так ведут себя одержимые демонами или психически больные: одно из двух. Если гипноз не поможет, следующий этап – психотерапевт. Господи, да так и до психушки дойти можно», – думала Анна под горячим душем перед тем, как лечь в постель.

Кирилл с радостью поддержал желание подруги погрузиться в регрессию. По его мнению, сны и случившееся трансовое состояние на лекции взаимосвязаны: подсознание таким способом стремится что-то сказать, передать нечто важное, быть может, послание из более ранних воплощений.

Анна не знала, во что верить, поэтому просто стала ждать субботы, сеанса регрессивного гипноза у доктора Остапцова.

В кабинете регрессолога, как и в прошлый раз, куда ни глянь – идеальный порядок. Увлажнитель воздуха и большая светящаяся пирамида из гималайской соли создавали комфортную атмосферу. Дышалось легко, словно высоко в горах, а не в самом центре Петроградки.

Доктор Остапцов выглядел хорошо отдохнувшим и немного похудевшим, что, словом, шло ему. Предложив гостям свежезаваренный чай и микс конфет и печенья в большой вазе, он сел напротив ребят и, не дождавшись вопросов, начал делиться новостями.

– Вам повезло, вы первыми узнаете о моем новом проекте.

Анна и Кирилл переглянулись.